Вспоминает Робер Аэби, первый инструктор Сент-Экса :

«На аэродроме и в полёте наши отношения были хорошими. Без сомнения, со своей стороны он находил мои уроки полезными. Что касается меня, то я был счастлив иметь ученика, который быстро всё схватывал, всегда был очень корректным, с хорошей реакцией, уверенным суждением. Он умел немедленно адаптироваться ко всем ситуациям и выходить с честью из всех маленьких ловушек, которые я ему расставлял. Одним словом, хороший ученик, одарённый пилот… Конечно, он был неразговорчив, но всё, что он говорил, было правильно.

Недели через две у нас был уже 21 вывозной полёт и 2ч. 5мин. полётного времени. Нам пришлось некоторое время назад оставить «Фарман», мотор которого отдал Богу душу … и я перевёл его на «Сопвич», более строгую в пилотировании машину. В пятницу 8 июля (1921 года) … я дважды вывез его на этом новом самолёте. Мне не надо было часто его поправлять, и он был счастлив, что я дал ему самому взлететь и приземлиться.… Для меня он был готов к самостоятельным полётам.

На следующий день в 11 часов я ещё раз вывез Сент-Экзюпери на «Сопвиче» F - СТЕЕ. В 11ч. 10 мин. мы были на старте для второго полёта. Я вылез с переднего сиденья.

- Взлетайте!

- Что?

Несмотря на своё нетерпение, - он каждый раз спрашивал, когда полетит один, - он был несколько ошарашен.

- Давайте! Летите! Один. Я вас выпускаю. Когда будет пора приземляться, я пущу зелёную ракету. Пошёл!

Стартовал он нормально. Руление ровное, взлёт – безукоризненный, вот он набирает высоту, … правильно разворачивается влево, проходит по ветру, заканчивает круг у полосы … Я пускаю зелёную ракету… Он заходит на посадку, но слишком высоко и на слишком большой скорости.… Тогда он делает единственное, что надо было сделать – вновь газует…

Сент-Экзюпери уверенно начинает вторую «коробочку»… и когда я опять посылаю зелёную ракету, нормально заходит, красиво садится, и возвращает самолёт в ангар …

После полудня я пошёл к полковнику Гарду и доложил, что выпустил рядового Сент-Экзюпери. Он подумал, посмотрел какие-то бумаги в папке, и обронил: «Остановитесь на этом». Его полёты в Компани Трансаэрьенн закончились. Потом я увидел его лишь перед отправкой в Марокко, где он должен был получить свой патент военного пилота…

В сентябре 1938 года мне выпало увидеться с ним в последний раз. Это было в Виши, где он лечился после аварии в Гватемале. Мы с женой сидели за столиком на террасе кафе в компании Анри Пеке (которого я сменил на посту шеф-пилота Эльзасского аэроклуба в 1934 году) и его супруги.

- Ба, да это Аэби!

Сент-Экзюпери, проходивший мимо, узнал меня… Конечно, он был не более разговорчив, чем тогда в Страсбурге, но всё же рассмешил нас, рассказав моей жене историю своего выпуска.

- Если бы вы знали, мадам, мне было так хорошо вверху, совсем одному в первый раз, что я не хотел видеть зелёную ракету… и думаю, если бы у меня было достаточно топлива, я бы остался там до сих пор!

В свою очередь я тоже развеселил семейство Пеке:

- А знаете, как Сент-Экзюпери научился летать? Это было на военном аэродроме, сам он был военным, но на борту гражданского самолёта, принадлежавшего компании, которой едва разрешили давать воздушные крещения, и с инструктором – бывшим германским пилотом, у которого он был первым учеником!»

(Robert Aeby “Le complot de Strasbourg”. Пер. И. Канышевой).