Семья

…Eсли ты любишь без надежды на взаимность, молчи о своей любви. В тишине она сделается плодоносной. Кто, как не она , направляет твою жизнь, и любой путь тебе на пользу, ибо подходишь, удаляешься, входишь, выходишь, находишь,теряешь. Ты ведь тот, кто должен жить. Но нет жизни, если ни одни бог не напряг вокруг тебя силовых линий.

Если тебя не любят, а у тебя недостает твёрдости души молчать о своей любви и ты вымаливал ответную любовь как вознаграждение за верность, но тщетно, попытайся найти врача и исцелиться. Потому что вредно путать любовь с рабством сердца. Прекрасна любовь, которая молится, но та, что клянчит и вымогает, сродни лакею.

Если бесстрастное течение жизни поставило на пути твоей любви преграду вроде изгнания или молчаливых монастырских стен и тебе надо преодолеть её, возблагодари Господа, если твоя любимая отвечает тебе взаимностью, пусть в этот миг она для тебя всё равно что глухонемая. Знай, что в этом мире мерцает для тебя негасимый огонёк ночника. И поверь, совсем неважно, видишь ты его или нет. Умирающий в пустыне богат теплом своего далекого дома, несмотря на то что умирает.

Если я пестую величие души и выбрал самую совершенную, чтобы она вызревала в тишине и молчании, тебе, наверное, покажется, что совершенство её никому не в помощь. Но посмотри, благодаря ей облагородилось всё мое царство. Издалека приходят к ней на поклон. Являются чудеса и знамения.

Если любят тебя, пусть даже неощутимо, и ты любишь в ответ, ты идешь в луче света. Когда чувствуешь Господа, благодатна та молитва, на которую отвечают тишиной.

Если твоя любовь взаимна, если тебе раскрыты объятия, молись Господу, чтоб он спас твою любовь от порчи, я боюсь за сытое сердце.

Антуан де Сент-Экзюпери. "Цитадель

КАК СТАТЬ ИДЕАЛЬНЫМ РОДИТЕЛЕМ ПОДРОСТКА

Жизнь в семье с подростком похожа на парный танец со сменой ролей. Вы выступаете то в роли ведущего, то в роли ведомого, то в роли авторитета, то в роли «чайника», ничего не понимающего в современной молодёжной субкультуре. Причём роли эти — не маски (главное — ничего не «играть»), а реальная готовность родителя адаптироваться к постоянно меняющейся ситуации и настроению, гибкая позиция по отношению к мнениям и взглядам собственного ребёнка и уважение к ДРУГОЙ отдельной личности.

Вам придётся признать, что период «непререкаемого авторитета родителей» больше никогда не вернётся, поэтому перестаньте командовать и руководить. Это — абсолютно проигрышная стратегия взаимоотношений с любым подростком. Попытайтесь заново «заслужить» былой авторитет. На этом пути необходимо руководствоваться тем, что ребёнок больше не верит абстрактным словам и декларациям, он АНАЛИЗИРУЕТ Ваши действия, стратегии, статус.

Попробуйте не только слушать ребёнка, но и наблюдать за его реакциями. Подчас его поза, жесты и мимика лучше говорят о его состоянии, чем привычный вербальный (словесный) подростковый протест. Задавайте себе вопрос: «ПОЧЕМУ он так неадекватно реагирует?», «Что я могу сделать, чтобы сгладить противостояние?». Поверьте, он не хочет бороться, он хочет разобраться и приглашает Вас последовать за ним.

Не планируйте конкретного результата «воспитательного воздействия», и не зацикливайтесь на нём. Он всё равно будет другим. Ведь это ПАРНЫЙ танец взаимоотношений. Вы задумывали одно, а получилось совсем другое — радуйтесь. Ваш ребёнок избавил Вас ещё от одного стереотипа. Таким образом, он способствует Вашему личностному росту, провоцируя спонтанность реакции.

Помните, что одной из особенностей подросткового возраста является потребность в риске, порой не очень оправданном, продиктованном желанием самоутвердиться. Если Вы ещё этому не научились, время пришло. Не бойтесь рисковать вместе с ребёнком, но на своей территории. Чем более настойчивы и находчивы Вы будете в своём желании опробовать НОВЫЕ способы взаимодействия с ребёнком, тем скорее Вы начнёте говорить с ним на одном языке. Главное, сделать так, чтобы подросток не переставал удивляться Вашей изобретательности.

Сохраняйте чувство юмора и пытайтесь передать ребёнку хотя бы небольшую часть своего оптимизма. Дело в том, что все происходящие с ним изменения как физические, так и духовные, Ваш подросток воспринимает очень трагично. Если Вы сами тоже начинаете застревать на анализе и разборе детских проблем и перспектив их разрешения, то ситуация дома становится похожей на непрерывное производственное совещание. Для того, чтобы лучше увидеть ситуацию, отстранитесь от неё и попробуйте посмотреть на неё с изрядной долей юмора. «Большое видится на расстоянии», желательно с более лёгких и оптимистичных позиций. Не стоит шутить над эмоциями подростка, гораздо эффективнее иронизировать над самой ситуацией. Шутка поможет немножко разрядить обстановку.

Старайтесь «фильтровать» информацию, поступающую к Вам из СМИ и литературы по проблемам подросткового возраста. Во-первых, она сама далека от идеала в плане глубины анализа. Во-вторых, хорошим тоном публикаций последних лет стали «страшилки». Поверьте, что далеко не всё, что Вы прочли, относится именно к Вашему ребёнку. Попробуйте, как бы, примерить прочитанное на него, и Вы увидите, что «костюмчик» не всегда приходится впору. Далеко не все «ужастики», которые случаются с подростками, обязательно должно произойти с Вашим ребёнком.

Вспомните о тех семейных ценностях и традициях, которые существуют в Вашей семье. Проанализируйте, что из этого багажа стало общим для Вас и Вашего ребёнка, а где проходит очевидный водораздел. Это будет сопоставление и сравнение двух точек зрения на извечный ценностный вопрос: «Что такое хорошо, и что такое плохо?». Морально-нравственные и этические ценности нельзя механически передать, а уж, тем более, навязать, они формируются и становятся своими или остаются чужими в период всего детства. И если, какие-то, очень значимые для вас ценностные ориентиры, оказались для ребёнка в списке чужих, не хватайтесь за голову и не «пилите». Подумайте, не как рассказать и продекларировать, а как показать и убедить в преимуществах того или иного качества или свойства. Проанализируйте, что бы могли Вы позаимствовать у ребёнка, чему могли бы поучиться.

Одно из главных стремлений подростка — стремление к самостоятельности. Но самостоятельность предполагает полную ответственность за себя и посильную за жизнь семьи. Основная проблема заключается в том, что подросток стремится к ответственности только там, где она ему выгодна. Ваша же задача научиться делиться своей ответственностью с ним и в других «маловыгодных», на первый взгляд, областях. Вам необходимо дать ему понять, что всё, что происходит в его жизни и в жизни семьи, происходит теперь не только благодаря Вам или по Вашей вине, как это было в раннем детстве, но и благодаря/вопреки его действиям.

Подросток — не глина, да и Вы — не скульптор. К сожалению, Вам не под силу вылепить скульптуру «идеального» ребёнка, воплощающую все Ваши устремления, мечты, фантазии и амбиции, из реального сына или дочери. У него -совсем другое «идеальное Я». Ваша цель — помогать ему меняться и взрослеть, исходя из его реальных устремлений и целей.

Помогайте ребёнку сделать конкретные шаги к его целям. Это — очень важно для самоопределения. Поскольку в подростковом возрасте цели глобальны, а возможности ещё немножко отстают, то его «идеал» так и может остаться в области мечтаний о несбыточном. Помогите ребёнку поверить в свои силы, и, если это необходимо, разработайте вместе стратегию достижения результата. Помните, что ведущая роль в подобной работе и ответственность за неё принадлежит ему, Вы — лишь «аксакал», способный поделиться собственным опытом по запросу ребёнка.

Подростковый период — это настолько интенсивный этап изменений в жизни ребёнка, что он поглощает его целиком. Дайте возможность подростку почувствовать непрерывность жизни и непрерывность изменений и саморазвития, а данный этап лишь как ещё одну, возможно, самую сложную и реальную, ступеньку к взрослой жизни. Покажите взаимосвязь и взаимовлияние детского жизненного опыта (прошлого), бурных изменений (настоящего), и самоопределения (будущего), ведь жизненный сценарий — это результат, объединяющий в себе все компоненты.

Научите ребёнка не бояться собственных ошибок и относиться к ним как к, возможно, не самому приятному, опыту для последующего анализа. Банальное: «не ошибается только тот, кто ничего не делает» помогает это осознать. Желательно показывать опыт «падений и взлётов» на примерах из собственной жизни и жизни других значимых для ребёнка людей, а не на постоянном проговаривании и бесконечном «разборе его полётов».

Обратите внимание подростка на то, что любому человеку свойственны внутренняя противоречивость, неоднозначность, конфликт желаний и мотивов поведения. Понятия добро/зло, неудачник/победитель, свобода/зависимость, воля/безволие, правда/ложь и т.д. подчас бывают столь относительны, неоднозначны и непостоянны, что каждая новая ситуация и в жизни взрослого человека требует их проверки, анализа, а иногда и полного пересмотра. Тогда с ними уже легче справиться, поскольку из ряда уникальных и личностных проблем они переходят в ранг универсальных. Позиция «все через это проходят» гораздо меньше уязвима и более защищена, чем позиция «я такой непоследовательный».

Самопознание — прерогатива любого думающего и чувствующего человека, независимо от того, каков его возраст и статус. Связанные с этим чувства и эмоции, впервые возникшие — это только отправная точка, точка отсчёта на этом долгом, сложном, но таком захватывающем пути.

Ирина Данилина

ЧТОБЫ НЕ ИСЧЕЗЛА ИЗ ГЛАЗ ТРОПА

О семейном воспитании в древней Руси

Мы довольно спокойно говорим о нашей семье. Сохраняем то же спокойствие, когда речь заходит и о нашей школе. Но мы всегда несколько волнуемся, когда в их взаимных отношениях у нас есть какое-то недоразумение, стоит какой-то вопрос, которого мы не в силах разрешить и даже не умеем хорошенько поставить. Нередко слышатся не недоумение и споры как о сущности, так и о границах, о взаимном отношении педагогических задач семьи и школы. Можно слышать такое разграничение этих задач: семье принадлежит воспитание, школе - обучение. Но мы столько же обучаем, воспитывая, сколько воспитываем, обучая Учитель и воспитатель очень отчетливо и внятно говорят друг с другом о различии задач и приемов своих профессий , и, однако общий питомец затруднится сказать, кто из них его больше учил или воспитывал. В чем дело? Очевидно, не все еще стороны вопроса стали у нас на виду, эти недосмотры родят недоразумения.

«Наука о христианском жительстве»

Чтобы понять дух и план древнерусского воспитания, надобно на минуту отрешиться от того, как мы теперь понимаем содержание и цели общего образования. По нашему привычному представлению, общее образование слагается из некоторых общих знаний и житейских правил – из знаний, подготовляющих ум к пониманию жизни и к усвоению избранного или доставшегося житейского занятия, ремесла и из правил, образующих сердце и волю, уменье жить с людьми и действовать на всяком поприще. Главное внимание педагогии обращено было в другую сторону- на житейские правила, а не на научные знания. Кодекс сведений, чувств и навыков, какие считались необходимыми для усвоения этих правил составлял науку о «христианском жительстве», о том, как подобает жить христианам. Этот кодекс состоял из трех наук, или строений: то были строение душевное – учение о долге душевном, или дело спасения души, строение мирское - наука о гражданском общежитии и строение домовное - наука о хозяйственном домоводстве. Усвоение этих трех дисциплин и составляло задачу общего образования в древней Руси.

Школой душевного спасения для мирян была приходская церковь с ее священником, духовным отцом своих прихожан. Его преподавательские средства – богослужение, исповедь, поучение, пример собственной жизни. В состав его курса входили три части: богословие – как веровати, политика –как царя чтити, нравоучение –како чтити духовный чин и учения его слушати, аки из Божьх уст. Эта школа была своего рода учительскою семинарией. Учение, преподаваемое приходским священником, разносилось по домам старшими его духовными детьми, домовладыками, отцами семейств. Он не только делал дело их собственного душевного спасения, но и учил, как они, помогая ему, должны подготовлять к этому и своих домашних. Хозяин дома, отец семейства, был настоящий народный учитель в древней Руси, потому что семья тогда была народною школой или, точнее, народная школа заключалась в семье. Это было не простое естественное семейство, довольно сложный юридический союз, чрезвычайно туго стянутый вековыми усилиями церкви и государства. Домовладыка считал в составе своей семьи, своего дома, не только свою жену и детей, Нои домочадцев, то есть живших в его доме младших родственников и слуг, зависимых от него людей, с семействами тех и других. Это было его домашнее царство, за которое он нес законом установленную ответственность перед общественной властью: здесь он был не только муж и отец, но прямо назывался государем.

Этот домовый государь и был домашним учителем, его дом был его школой. В древнерусских духовных поучениях очень выразительно определено его педагогическое назначение. Он обязан был беречь чистоту телесную и душевную домашних своих, во всем быть их стражем, заботиться о них, как о частях своего духовного существа, потому что связан со всеми своими одною верой и должен вести к Богу не себя одного, но многих. Труд воспитания дома он делил с женой, своею непременной советчицей и сотрудницей. В древнерусских взглядах на жену можно найти очень тонкие черты, изображающие ее значение для мужа и дома. Она также государыня для дома, только при муже, не ответственная перед общественной властью. Муж распоряжается в доме, жена держит порядок. Он тратит, чтобы приобрести; она приобретает, сберегая, чего можно не тратить. Он работает весь день среди чужих людей, чтобы отдохнуть дома. Она хлопочет, задавая и наблюдая работу своих домашних, и не угасает светильник ее всю ночь. Он кормит дом, она одевает его. Он создает себе достаток, вырабатывая необходимое для дома; она уделяет бедному избыток, не расходуя лишнего. Муж так ведет дела в обществе, чтобы была спокойна семья, жена так ведет дом, чтобы муж вне дома был спокоен за семью. Он направляет ум жены, дает ей домашнюю указку, она настраивает сердце мужа, внушает ему общественный такт, и, находясь в сонмище, сидя среди знакомых, он знает, что говорить, понимает, что делать,, помня поджидающую его дома домоседку. Дома муж –глава и государь своей жены; на людях жена венцом блестит на голове своего государя. Вы видите, древнерусская мысль и не скучала думать о женщине и даже расположена была идеализировать образ доброй жены. Кто знает, может быть, древнерусская женщина была так устроена психологически, что когда ей показывали идеал и говорили, что это ее портрет, в ней рождалось желание стать его оригиналом, и отыскивалось умение быть его хорошей копией.

ВЕДЕНИЕ И НАЗИДАНИЕ

Такова была идеальная нравственная атмосфера, которою дышали и в которой воспитывались дети по древнерусскому педагогическому плану. Объем воспитания в этой семейной школе ограничивался предметами ведения и назидание, какие могли уместиться в станах дома, быть наблюдаемы и усвояемы в домашнем кругу. Весь мир Божий в этой школе сводился под домашний кров, и дом становился малым образом вселенной. Может быть, поэтому на потолке древнерусского зажиточного дома иногда и рисовали небесные светила, планетную систему, круги и беги небесные, как говорили древнерусские астрономы. Домохозяин обучал жену, детей и домочадцев закону Божию и благонравию , или «божеству и вежеству и всякому благочинию», как тогда выражали составные части этого курса применительно к трем общеобразовательным строениям.

Прежде всего, он, как педагогический помощник священника, должен был преподавать своему дому начатки того строения душевного, которое сам усвоил у своего руководителя, пополняя под его руководством уроки, полученные еще до женитьбы в родительском доме. Затем следовало мирское строение, « как житии православным христианам в миру с женами и с домочадцами и их учити». Доселе хозяин вел дело воспитания со своей женой, своею старшей ученицей и сотрудницей. Далее в домовном строении их педагогический труд разделяляся как бы на параллельные отделения: когда дети подрастали, родители обучали их «промыслу и рукоделию», отец – сыновей, мать -дочерей, каков кому Бог дал смысл, «просуг». Выбор и порядок изучения этих рукоделий и ремесел соображались с возрастом и пониманием детей, как и с общественным положением родителей. Отцовское и дедовское предание и строгая раздельность общественных состояний служили здесь руководящими началами.

Живой пример, наглядный образец

Гораздо плодотворнее был другой прием древнерусской педагогики -живой пример, наглядный образец. Древнерусская начальная образовательная школа –это дом, семья. Ребенок должен был воспитываться не столько уроками, которые он слушал, сколько тою нравственной атмосферой, которою он дышал. Это было не пятичасовое, а ежеминутное действие, посредством которого дитя впитывало в себя сведения, взгляды, чувства, привычки. Как бы ни была неподатлива природа питомца, эта непрерывно капающая капля способна была продолбить какой уголно педагогический камень. На это рассчитан был порядок домашней жизни, как его рисовали в идеальной схеме древнерусские моралисты. Это была известная среда обычая и обряда, веками сложенная, плотная и чинная, массивная бытовая кладка. Все здесь было обдумано и испытано, выдержано, размерено и разграничено, каждая вещь положена на свое место, каждое слово логически определено и нравственно взвешено, каждый шаг разучен, как танцевальное па, каждый поступок предусмотрен и подсказан, под каждое чувство и помышление подведена запретительная и поощрительная цитата из Писания или отеческого предания.

Не погасить дух обрядом

Все эти шаги, помышления и чувства расписаны по церковному календарю – и человек, живой человек с индивидуальною мыслью и волей, со свободным нравственным чувством, двигался по этому церковно-житейскому трафарету… При таком общем направлении жизни и при тогдашних образовательных средствах семьи воспитанию грозила опасность уклониться от указанного ему пути, погасить дух обрядом, превратить заповеди в простые привычки и таким образом выработать автоматическую совесть, нравственное чувство, действующее по памяти и навыку, выдержку, при которой знают, как поступить, прежде чем подумают, для чего и почему так поступают.

Конечно, священник не мог ослаблять такое направление домашнего воспитания. Вся семья ежегодно бывала у него на духу; здесь он мог проверять и исправлять результаты своего воспитания, указывать, как вносить живую душу в механическую выправку совести. Это был своего рода инспекторский смотр домашнего воспитания, ибо весь приход составлял как бы одну школу, распадавшуюся на размещенные по домам параллельные классы, общим надзирателем и руководителем которых был приходской священник. И помимо исповеди родителям внушалось «советоваться с ним часто о житии полезном», как учить и любить детей своих. Древнерусских воспитателей трудно упрекнуть в излишнем доверии в природе человека, ее силам и влечениям. Напротив, они направили свои усилия к тому, чтобы выбить из питомца свою волю, заменяя ее послушанием установленному порядку жизни. Очевидно, они рассчитывали свой план на слабейшие силы, брали за единицу достижения успехов худший из возможных субъектов. Это понятно, семейная школа не могла выбирать воспитательный материал, потому что все члены семьи имеет одинаковое право существования и одинаковую воспитательную цену и за всех одинаково отвечает глава семьи. В этом существенная разница домашнего воспитания от публичной школы: последняя может выбирать и равнодушно бросать отсталых или негодных; это своего рода учебный лагерь, для которого один солдат в строю нужнее десятка пациентов в повозке «Красного Креста».

Страна растеряла свои путевые впечатления

К концу 17 - началу 18 века старая домашняя школа со своими строениями становится архаическим украшением старомодной жизни. Возникли публичные школы с иноземными учителями, напечатаны грамматики, арифметики, геометрии,, изданы законы об обязательном обучении духовенства и дворянства, грамотность, цифирь и геометрия объявлены были необходимыми элементами общего образования; заморские «механические хитрости» закрыли собою прежнюю приходскую и домашнюю науку душевного спасения. Русская мысль, ошеломленная крутым переворотом, весь 18 век силилась прийти в себя и понять, что с нею случилось. Толчок, ею полученный, так далеко отбросил ее от насиженных предметов и представлений, что она долго не могла сообразить, где она очутилась.

Как всегда бывает в подобных случаях, русские преобразованные люди, растерявшиеся от неожиданности и новизны своего положения, чтобы найтись в нем, принялись обсуждать не столько сделанный ими пробег, сколько собственное смутное ощущение, из него вынесенное. Вместо того, чтобы точно определить направление и протяжение пройденного пути, огни, измеряя его степенью своей усталости, просто, без всяких измерений решили, что ушли бесконечно далеко, и тогда старая позиция, с которой они сорвались так успешно, представилась им в туманной безвозвратной дали. От одного склада понятий страна перешла к другому так порывисто и суетливо, что по пути растеряла свои путевые впечатления и чувствовала себя в положении лунатика, который не понимает, как он попал туда. Где очутился…

Когда исчезает из глаз тропа, по которой мы шли, прежде всего мы оглядываемся назад, чтобы по направлению пройденного угадать, куда идти дальше. Двигаясь ощупью в потемках, мы видим перед собой полосу света, падающую на наш дальнейший путь от кого-то сзади от нас. Эта проводница наша –история с ее светочем, с уроками и опытами, которые она отбирает у убегающего от нас прошедшего.

Женский христианский журнал "Сестра", №4, 2003

"ОДНА ЗА ВСЕХ" Записки мамы

Одна разведенная женщина с пятнадцатилетним чадом, оказавшись в трудной финансовой ситуации, попросила у бывшего мужа, который до сих пор ни копейки на чадо не дал, денег взаймы, чтобы заплатить за подготовительные курсы к вузу. Муж гордо ответил : "Это твои проблемы". И денег, натурально, не дал.

Другая дама, жительница подмосковного городка, была вызвана в школу, где выслушала от директора рекомендацию забрать свою дочь десятиклассницу из школы посреди учебного года из-за постоянных учебного года из-за постоянных троек по математике. «Куда же я ее дену?» - изумилась дама: вторая школа города слишком далеко от дома: не говоря уже о сомнительной законности требования. «Это ваши проблемы» - гордо ответила директриса.

Третья пришла к врачу за справкой для много болеющего ребенка: на ее основании ребенок мог бы получать индивидуальные консультации в школе. «Ваши диагнозы недостаточно серьезны, - ответил доктор. – Просто вашим учителям за такую консультацию как за целый класс платят, вот они и направляют кого попало». И не дал справки. «А что же мне делать, у меня ребенок целую четверть пропустил?» - заплакала мать. Привести ответ доброго доктора или не надо?

Наши проблемы – это испорченные на гарантии сапоги, за которые не возвращают денег («Вы сами подметку оторвали»), и битые машины, за которые не хотят платить страховку. Наши проблемы – это отсутствие нужного врача в поликлинике ( А я вам где его возьму? Идите куда хотите») И люстра, в которой работает одна лампа и шести, - но и платный электрик по объявлению, и бесплатный из ДЭЗа не размениваются на такие мелочи («Лампочки вкрутите как следует, женщина». Наши проблемы – это больницы, в которых домашнее питание больным нельзя, а больничная бурда – за отдельную плату («Не нравится – не ешьте, а свое не положено»).
Наши проблемы – это работа без отпусков, больничных и социальных гарантий, а если на выходных некому посидеть с ребенком - это тоже наши проблемы. И черные зарплаты – это тоже наши проблемы: если налоговые органы заинтересуются – так работодатель тут ни при чем. И неразобранный завал в кладовке, совсем уже забытый из-за прочих проблем, в один прекрасный момент может оказаться глобальной проблемой. (« Ты хозяйка или кто?» - и тоже нашей.

Мы со всех сторон окружены проблемами, которые на самом деле не наши. Львиную долю нашего времени сжирает выполнение чужих функций.
Мы дублируем собой неработающие коммунальные службы – ставим комнатные антенны вместо забарахливших коллективных и учимся самостоятельно менять сантехнику. Мы дублируем собой службы сервиса, которые ничего не обслуживают, и гарантийные мастерские, где нет никаких гарантий. Мы дублируем собой социальные службы, потому что наши старики – это ничьи больше старики, и копеечные пенсии и льготы не решат их, то есть наших проблем. Мы дублируем собой детский сад, где не хватает мест и воспитательниц, и школу, где не хотят и не могут как следует учить наших детей. «Расскажите как вы занимаетесь с ней химией, -допрашивают учителя на собрании. – А почему вы летом алгеброй не занимались? И поди объясни, что химия уже двадцать лет как забыта, а лето ребенок провел у бабушки, которая не знает алгебры, а маме не дали отпуска, но это наши проблемы, наши проблемы… мы нанимаем репетиторов и платим за них, осваиваем методики и даем взятки, чтобы не выперли, не издевались, не мучили… Мы сами всему научим, вы только не бейте. Мы дублируем собой медицину, потому что один врач, вызванный на дом к гриппующему ребенку, говорит: «Вы же опытная мама, лечитесь домашними средствами». А другой назначает гормональное лечение при пониженном давлении, йод и биодобавки при насморке, препараты селена при осиплости. И мы сами читаем энциклопедии, обзваниваем знакомых и обшариваем Интернет -сайты, мучительно решая вопросы, в которых пока еще вопиюще некомпетентны: назначить ему уже самостоятельно антибиотик при гнойной ангине или продолжать полоскать, как доктор велел? Или вызвать платного доктора, который при ближайшем рассмотрении может оказаться ничуть не хуже бесплатного, а деньги последние?

А если у ребенка, не дай Бог, комплексные трудности, медицинские-психологические-учебные, то этот ребенок становится самой большой маминой проблемой: школа не хочет его учить, поликлиника не умеет его лечить, органы управления образованием не могут предложит никаких вариантов, кроме самостоятельного домашнего обучения: в конце концов это ваш ребенок. И мамы-инженеры, мамы-журналисты, мамы-портнихи, мамы-менеджеры салонов красоты осваивают педагогику, психологию, медицину, юриспруденцию, переводят пособия, перенимают опыт, открывают клубы мам с детьми-инвалидами(папы быстро объявляют проблемы мамиными и делают семейству ручкой), школы и лагеря. Мы сам все сделаем, говорят мамы, вы только дайте их открыть. Но нет, не положено, это полностью их проблемы, их проблемы…
При этом еще нужно оставаться женой и матерью, играть с детьми, готовить еду, разговаривать с мужем и поддерживать порядок. Надо оставаться профессионалом и когда-то успевать работать, и работать хорошо.

Хотя бы для того, чтобы еще раз заплатить за услуги, которые были оплачено прямо или косвенно нашими же налогами, но оказаны не были. Мы делаем свою работу и чужую, мы тащим на себе не только своих детей и свои проблемы, но и проблемы чужого непрофессионализма, неграмотности, плохой организации или сознательного свинства. Наше дело - выживать в одиночку, не ожидая помощи ниоткуда, надеясь только на себя.
А как же вы хотели, скажет любой поборник свободы. А откуда вы хотите получить помощь? А на кого вы еще рассчитываете? Или свобода или социальные гарантии. Хотели свободы- получите- все остальное прилагается.
Что же вы молчите - скажет поборник гражданского общества, боритесь, создавайте ассоциации, идите в законодательную власть, вон, вам уже и квоту выделили, вы ж не идете, не рветесь. Вот вас и не слушает никто.
Мы, конечно, можем. В свободное от уроков, аптек, ремонтов, переговоров с мастерскими время, после работы и делания уроков за второй и десятый класс, от больниц, похорон и переездов, магазинов и ожидания транспорта, шитья и штопки, от свой работы и чужой, от освоения чужих профессий и переделывания чужих дел, мы, конечно, можем пойти в порядке невинного развлечения поагитировать себе подобных отправиться во власть. Страшновато, правда, что пошлют не на фиг, а гораздо дальше.

Ни в одно стране мира, которая пытается изображать из себя цивилизованную нет такого бессовестного перекладывания на частного человека полной ответственности за решение абсолютно всех вопросов. В остальном мире ремонтники ремонтируют, врачи лечат, учителя учат,, законодатели дают законы, а администраторы их исполняют. В остальном мире существуют социальные службы, страхующие от безвыходных ситуаций. Но мы, смертельный номер, идем по канату без лонжи. Мы должны заниматься всем сразу: производить ценности на обмен, добывать деньги, лечить близких, учить детей, строить дом, самостоятельно выращивать себе еду, чинить все, что ломается – и оделять подарками и деньгами тех, кто может хоть чем-то помочь. И что важнее - тех, кто может помешать, напасть, ограбить, обидеть. Чтобы не делали этого.

Мы давно живем в стране, где отсутствует разделение труда, порядочность и профессиональный профессионализм. Все делается как попало, худо бедно, как получится. И если мы еще не стрижем овец, не прядем шерсть и не домываем нефть собственными руками, не делаем пуговицы из ракушек и чернила из орешков – это только вопрос времени. Учитель не учит твоих детей, потому что добывает деньги, чтобы лечить больную мать. Врач не лечит больную мать, потому что ремонтирует протекающую крышу. Ремонтник не чинит протекающую крышу, потому что нейдет вода камень точить, нейдет камень топор тупить, нейдет топор лозу рубить, нейдет лоза козу гнать, нейдет коза с орехами, нейдет коза с калеными! У каждого столько наваленных на него проблем и настолько мало желания заниматься своими прямыми обязанностями, что всякая ответственность при малейшей возможности перекладывается на кого-нибудь другого.

Главная наша проблема – это чужая безответственность. Безответственность власти пред населением, начальства перед подчиненными- сферы обслуживания перед обслуживаемыми. Каждый сам за себя, человек человеку – волк. И если у тебя есть любимые люди, которых нельзя отсечь от себя со словами «это твои проблемы», если у тебя сохранилась хотя бы капля совести и ответственности – ты автоматически отвечаешь за все.
И когда ты построишь свой дом и вырастишь свои деревья и цветы, у тебя отнимут их, потому что окажется, что у тебя нет прав на этот земельный участок; кто-то, имеющий больше прав, хочет построить дом, гараж или казино.
И когда ты вырастишь своего ребенка самостоятельно: вылеченного, обученного, одетого, поставленного на ноги и все понимающего правильно, у тебя отнимут и его. Предъявят на него права, обреют голову, засунут в вагон и отправят умирать за государство, которое так много ему дало и за людей, которые ему так много помогали. Потому что долги нужно отдавать. А то, что мы до сих пор живы, и есть наш неоплатный долг перед высокоцивилизованной страной. Но это мои проблемы, это мои проблемы.